Наташа Зозуля

"Я помню, как один раз в открытом море я увидел как идет снег.. Представляете, в открытом море - снегопад... Мне было жалко этот снег. Потому что он не успевает превратиться ни в мокрые пятна на асфальте, ни в снежную кашу, ни в лужи, ни в слякоть, ни в грязь, ни в сугроб.. Он просто падает этот снег и исчезает, сразу, превращаясь в волну! Сразу… Причем, все эти бессчетные снежинки и их хитросплетения, траектория их падения - все это падает и исчезает ни для кого! И только некоторые снежинки из всего этого снегопада, совсем немногие, могли полежать и растаять на наших головах, на наших плечах, на палубе нашего корабля. И мне тогда показалось, только показалось, что мы - мы там только для этого и нужны, чтоб хотя бы некоторые снежинки могли немного полежать на наших плечах, бескозырках и на палубе корабля, полежать и растаять..." О как хочется иногда из бездарно-возвышенного, безпросветного человеческого словоговорения в кажущееся безмолвие природы, в каторжное беззвучие долгого, упорного труда, в бессловесность крепкого сна, истинной музыки и немеющего от полноты души тихого сердечного прикосновения! Их разговоры вполголоса, даже самые пустые, были полны значения, как Платоновы диалоги. Еще более, чем общность душ, их объединяла пропасть, отделявшая их от остального мира. Им обоим было одинаково немило все фатально типическое в современном человеке, его заученная восторженность, крикливая приподнятость и та смертельная бескрылость, которую так старательно распространяют неисчеслимые работники наук и искусств для того, чтобы гениальность продолжала оставаться большою редкостью.