Ксения Воробьева

« Не бойся врагов – самое страшное, что они могут сделать, это убить тебя.Не бойся друзей – самое страшное, что они могут сделать, это предать тебя. А бойся равнодушных, они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле и предательство, и убийство». (Бруно Ясенский, "Заговор равнодушных") Если женщина идет с опущенной головой - у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой - у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо - у нее есть любовник! И вообще - если у женщины есть голова, то у нее есть любовник! (Фаина Раневская) «Чтобы успокоить эту девушку, чтобы заставить ее слушать, я рассказываю ей историю о моей рыбке. Это рыбка номер шестьсот сорок один за всю мою жизнь. Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком-то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет. Когда ты в первый раз встречаешь кого-то особенного, ты можешь быть уверен, что однажды он умрет и окажется в земле.» (Чак Паланик, "Уцелевший") Мир принадлежит тебе, а если кто-то скажет, что это не так, то ты просто не слушай. (Чак Паланик, "Беглецы и бродяги") Повторяйте почаще три следующие фразы: 1. Счастья нет. 2. Любовь - сказки. 3. И ничего страшного. Попробуйте сами в следующую нервную депрессию. Очень рекомендую. (Ф.Бегбедер "Любовь живет три года") Я вообще-то очень добрый. Я хочу в саду сидеть, чтобы упитанные, тугие кролики вокруг скакали, гладить их хочу и кормить…А судьба так все поворачивает, что вокруг мудаки, мудаки, мудаки и никаких кроликов! (Макс Фрай. Книга одиночеств) "Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели. А потом однажды ночью — она уже спала — взял и не побрился. Я думал, ничего страшного, она ведь и не заметит. А это значило просто, что я ее больше не люблю." "Я страдала, как ребенок, которого отдали на неделю в приют, а потом забыли взять. Я тосковала. Невероятно. Я любила его и потому не могла желать ему плохого и оттого еще больше страдала. Через некоторое время в отместку я перестала слушать Шопена. Потом — в отместку — выбросила пластинки со всеми операми, которые мы слушали вместе. Потом — в отместку — возненавидела всех поляков. Кроме одного. Его. Потому что на самом деле я не способна мстить" (Януш Леон Вишневский)