Никита Гаврев

Пришло время: 1)"Все успевает тот кто никуда не торопится" Булгаков 2)"Мы лишь смотрим, но ничего не видим" Тарковский, (Жертвоприношение) 3)"Русские слишком богато и многосторонне одарены чтобы скоро приискать себе приличную форму" Достоевский (Игрок) 4)"Кто друзей себе не ищет тот враждует сам с собой" Шот Руставелли 5)"Самое дорогое на свете - это глупость, так как за нее платят больше всего"(непомню кто ) ) 6)"Голубь белый не потому что он каждый день купается" Лао-Цзы Конфуцию при их легендарной встрече 7) "Бытие, расчлененное разумом всегда дает остаток" Гете 8) "Говорят, в этом мире достаточно религии, чтобы друг друга ненавидеть, но недостаточно, чтобы полюбить" (Сердце Ангела) "-- Не напрягайтесь, -- засмеялся Моцарт, засмеялся со страшным сарказмом. -- Вы ведь, наверно, сами музыкант? Ну так вот, я бросил это занятие, я ушел на покой. Лишь забавы ради я иногда еще поглядываю на эту возню. Он поднял руки, словно бы дирижируя, и где-то взошла не то луна, не то какое-то другое бледное светило, я смотрел поверх барьера в безмерные глубины пространства, там плыли туманы и облака, неясно вырисовывались горы и взморья, под нами простиралась бескрайняя, похожая на пустыню равнина. На этой равнине мы увидели какого-то старого длиннобородого господина почтенного вида, который с печальным лицом возглавлял огромное шествие: за ним следовало несколько десятков тысяч мужчин, одетых в черное. Вид у него был огорченный и безнадежный, и Моцарт сказал: -- Видите, это Брамс. Он стремится к освобожденью, но время еще терпит. Я узнал, что черные тысячи -- это все исполнители тех голосов и нот, которые, с божественной точки зренья, были лишними в его партитурах. -- Слишком густая оркестровка, растрачено слишком много материала, -- покачал головой Моцарт. И сразу затем мы увидели Рихарда Вагнера, который шагал во главе столь же несметных полчищ, и почувствовали, какая изматывающая обуза для него -- эти тяжелые тысячи. Он тоже, мы видели, брел усталой походкой страдальца. -- Во времена моей юности, -- заметил я грустно, -- оба эти музыканта считались предельно противоположными друг другу. Моцарт засмеялся. -- Да, это всегда так. Если взглянуть с некоторого расстояния, то такие противоположности обычно все ближе сходятся. Густая оркестровка не была, кстати, личной ошибкой Вагнера и Брамса, она была заблужденьем их времени. -- Что? И за это они должны так тяжко поплатиться? -- воскликнул я обвиняюще. -- Разумеется. Дело идет по инстанциям. Лишь после того как они погасят долг своего времени, выяснится, осталось ли еще столько личных долгов, чтобы стоило взыскивать их. -- Но они же оба в этом не виноваты! -- Конечно, нет. Не виноваты они и в том, что Адам съел яблоко, а платить за это должны. -- Но это ужасно. -- Конечно. Жизнь всегда ужасна. Мы не виноваты, и все-таки мы в ответе. Родился -- и уже виноват. Странно же вас учили закону Божьему, если вы этого не знали. Я почувствовал себя довольно несчастным. Я увидел, как сам я, смертельно усталый странник, бреду по пустыне того света, нагруженный множеством ненужных книг, которые я написал, всеми этими статьями, всеми этими литературными заметками, а за мной следуют полчища наборщиков, которые должны были над ними трудиться, полчища читателей, которые должны были все это проглотить. Боже мой! А ведь, кроме того, были еще Адам, и яблоко, и весь остальной первородный грех. Все это, значит, надо искупить, пройти через бесконечное чистилище, и лишь потом встанет вопрос, есть ли за всем этим еще что-то личное, что-то собственное, или же все мои усилия и их последствия были лишь пустой пеной на море, лишь бессмысленной игрой в потоке событий." Г.Гессе "Степной волк"