Серафима Ананасова

я почувствовал себя довольно несчастным. я увидел, как сам я, смертельно усталый странник, бреду по пустыне того света, нагруженный множеством ненужных книг, которые я написал, всеми этими статьями, всеми этими литературными заметками, а за мной следуют полчища наборщиков, которые должны были над ними трудиться, полчища читателей, которые должны были все это проглотить. боже мой! а ведь, кроме того, были еще Адам, и яблоко, и весь остальной первородный грех. все это, значит, надо искупить, пройти через бесконечное чистилище, и лишь потом встанет вопрос, есть ли за всем этим еще что-то личное, что-то собственное, или же все мои усилия и их последствия были лишь пустой пеной на море, лишь бессмысленной игрой в потоке событий. гессе, степной волк оказывалось, что жизнь мстит тому, кто пытается хоть на мгновение ее запечатлеть. набоков, камера обскура